«Война миров» и другие романы - Герберт Уэллс
Читатель хорошо поймет, при каких условиях отправлялись эти послания. Где-нибудь на Луне Кейвору удалось, наверное, соорудить огромный электрический аппарат, он установил секретно прибор Маркони. Он имел возможность пускать этот аппарат в ход через неправильные промежутки времени: иногда в течение получаса или около того, иногда же в течение трех или четырех часов в один прием. В эти моменты он передавал свои послания на Землю, не обращая внимания на тот факт, что относительное положение Луны и земной поверхности постоянно изменяется. Вследствие этого обстоятельства и несовершенств наших приемников сообщения его получались очень отрывочными, иногда совершенно неразборчивыми. Часто мы тщетно ломали над ними голову. К тому же Кейвор не был специалистом в этом деле: частью он позабыл, частью же он не знал общеупотребительного кода и поэтому, в особенности когда он утомлялся, путал слова и ошибался самым курьезным образом.
В общем мы, по всей вероятности, потеряли добрую половину его сообщений, а многие дошли до нас в отрывочном, искаженном виде. Поэтому в кратком рассказе, который следует за этой главой, читатель встретит пробелы и недомолвки. Мистер Вендиджи и я работаем над полным, снабженным примечаниями изданием отчета Кейвора, который мы надеемся опубликовать вместе с подробным описанием аппарата, причем первый том издания выйдет в ближайшем январе. Это будет полный научный отчет, настоящий же мой рассказ – только популярное изложение. Но в этом изложении мы даем необходимое дополнение к рассказанной мной истории и изображаем в общих чертах устройство этого другого мира, столь близкого и родственного нам и, однако, столь не похожего на нашу Землю.
Глава XXIII
Краткий обзор шести первых сообщений мистера Кейвора
Первые два сообщения мистера Кейвора лучше оставить для большего тома. В них просто излагаются очень кратко, с некоторыми спорными второстепенными подробностями факты постройки шара и нашего отлета с Земли. Всюду Кейвор говорит обо мне как об умершем, но характер рассказа изменяется, как только речь заходит о нашем прибытии на Луну. Он называет меня «бедным Бедфордом», «этим бедным молодым человеком» и порицает себя за то, что привлек к делу молодого человека, совсем не приспособленного к такому путешествию, которого он побудил покинуть планету, «где его, несомненно, ожидали успехи», ради такого рискованного предприятия. На мой взгляд, он недооценивает той роли, которую я благодаря своей энергии и практическим способностям сыграл в реализации теоретической идеи его шара. «Мы прибыли», – констатирует он факт, не вдаваясь в описание нашего перелета через пространство, точно речь идет о самом обычном путешествии по железной дороге.
А затем он становится очень пристрастен ко мне. Кое-что, правда, в рассказе растянуто, но зато ничего не скрыто.
Сообщение Кейвора таково:
«Вскоре обнаружилось, что чрезвычайная странность окружающей обстановки и явлений – большое уменьшение веса, разреженность воздуха и его насыщенность кислородом, происходивший от этого огромный эффект наших мускульных усилий, быстрое и волшебное развитие растительности из незаметных зародышей, темный цвет неба, – все это очень нервировало моего спутника. На Луне его характер испортился. Он стал импульсивным, вспыльчивым и строптивым. Скоро он объелся гигантскими пузырчатыми растениями, и последовавшее за этим отравление привело к тому, что мы попали в плен к селенитам, не успев ознакомиться с их жизнью…» (Как вы видите, он ничего не говорит о том, что сам объелся этими «пузырчатыми растениями».)
Дальше он рассказывает, что «мы имели с ними столкновение, и Бедфорд, не поняв некоторых их жестов, – удивительные в самом деле жесты! – прибегнул к насилию. Он с бешенством набросился на них и убил троих; после этого мне пришлось бежать вместе с ним. В результате мы выдержали сражение с большой толпой селенитов, желавших преградить нам путь, и при этом убили семерых или восьмерых. О терпимости этих существ более чем достаточно свидетельствует тот факт, что при моем вторичном пленении я не был убит. Мы пробили себе путь на поверхность Луны и разошлись в разные стороны в том же кратере, где высадились, чтобы скорее найти шар. Но вскоре я натолкнулся на отряд селенитов, предводительствуемый двумя, которые по внешности не походили на тех, которых мы видели до сих пор: у них были большие головы и маленькие тела, и одеты они были более тщательно, чем остальные. В течение некоторого времени мне удавалось избегать встречи с ними, потом я упал в расщелину, разбил голову, повредил коленную чашечку и почувствовал, что я не могу карабкаться, решил, если возможно, сдаться. Они, заметив мое беспомощное положение, потащили меня с собой внутрь Луны. О Бедфорде я ничего больше не слышал и никаких следов его не обнаружил; кажется, не видел его никто из селенитов. Одно из двух: или его застигла ночь в кратере, или, что более вероятно, он нашел шар и, желая опередить меня, улетел вместе с ним. Боюсь, что, не умея управлять шаром, он нашел более тяжелую смерть в межпланетном пространстве».
Тут Кейвор оставляет меня в покое и переходит к более интересным темам. Мне не хотелось бы, чтобы подумали, будто я пользуюсь своим положением издателя для того, чтобы выставить себя в благоприятном свете, но я должен протестовать против неправильного освещения событий Кейвором. Он ничего не говорит о своем отчаянном послании на запачканной кровью бумаге, в котором сообщал совершенно другую историю. Добровольная сдача представляет собой совершенно новую версию, которая, несомненно, пришла ему в голову потом, когда он начал чувствовать себя в безопасности среди лунных обитателей. Что же касается моего намерения «опередить» его, то я предоставляю читателю решить вопрос, кто из нас был прав. Я знаю, что я не идеальный человек, – я и не претендую на это. Но разве я таков, каким он меня изобразил?
Таковы мои возражения. Дальше я могу излагать сообщения Кейвора без всяких комментариев, так как он нигде больше не упоминает обо мне.
По-видимому, настигнувшие его селениты утащили его вглубь «большой шахты» при помощи приспособлений, которые он характеризует как «разновидность воздушного шара». По его чрезвычайно путаному рассказу и многим случайным намекам и указаниям в последующих сообщениях мы можем догадаться, что эта «большая шахта» является частью колоссальной системы искусственных шахт, которые, начинаясь с лунных кратеров, спускаются на глубину ста миль или больше по направлению к центру Луны. Эти шахты сообщаются посредством поперечных туннелей. Они разветвляются, образуя глубокие пещеры, и расширяются в большие шарообразные пространства. На сотни миль вглубь Луна похожа на скалистую
